На красном в очередной раз обсуждают, кто сверху - Гарри или Драко. Как всегда, сколько людей, столько и мнений, хотя преобладает почему-то Драко топ (непотребство какое...). Тем не менее, сия тема навела меня на размышления о том, как я вижу наиболее распространенные (или лучше сказать - наменее экзотические?) паринги. Получилось следующее (кто первый, тот и сверху, рассматривается распределение сил "в первый раз", в случае долгих отношений они могут меняться):



Северус/Гарри

Северус/Драко

Северус/Сириус

Северус/Ремус

Джеймс/Северус (нон-кон. Иначе почему-то не вижу...)

Северус/Люциус (не люблю...)

Сириус/Гарри

Сириус/Ремус

Ремус/Гарри

Гарри/Драко

Рон/Гарри (ewww)

Драко/Рон (ewww)

Дамблдор/Том Риддл (скорее всего психологический нон-кон)

Дамблдор/Северус (только психологический нон-кон!)

Лорд Волдеморт (до смерти)/Северус (психологический нон-кон)



Поясню:

- психологический нон-кон - имеется в виду, что хотя вторую половину паринга и не принуждали силой, тем не менее она была поставлена в такие обстоятельства, когда лечь в постель с первой половиной было единственным выходом. Либо же ее заманили, надурили, обманули, а потом было уже поздно - как в Educatum Esse.

- по моему личному глубокому убеждению, Лорд Волдеморт, восстав из мертвых, вряд ли может восстать в другом смысле А если и может, то... ну кто с таким по доброй воле ляжет? Нон-кон, сэры!

- Северус/Сириус - ИМХО, эта пара вероятнее всего создается уже после Азкабана, а мое видение психологический портретов Сириуса и Северуса времен ГПиУА и позже дано в "Двое".

- Северус/Люциус - вижу я это следующим образом: весь такой гордый-крутой аристократ Малфой в постели вопит "Трахни меня!" и жаждет, чтобы его контролировали. С элементами sub/dom и BDSM.



В целом же можно сделать два вывода. Первый: мое представление о распределении сил в большинстве парингов с общепринятым не совсем совпадает. Из того, что я читала, чаще всего попадались, например, Сириус/Северус, Ремус/Северус и Люциус/Северус. И вообще Снейп часто оказывается снизу - а я его снизу почти не представляю. Разве что в долгих отношениях, для разнообразия.

Второй: я - слэшер-мерисьюшник. Я всегда вижу внизу, то есть в положении женщины, того, кто мягче-слабее-больше нуждается в защите и опеке, тем самым распределяя роли по традиционной модели "сильный мужчина/слабая женщина". То есть - пользуясь слэшем как жанром, позволяющим описывать отношения изначально равных партнеров, я тем не менее воссоздаю обычную неравноправную модель.



P.S.: в ходе раздумий всплыл другой интересный вопрос: а с кем в каждой из пар я себя ассоциирую (в рамках постельной сцены)? Оказалось: в парах со Снейпом - с тем, кто on bottom, в остальных - с тем, кто on top...

Над этим надо хорошенько поразмыслить.

@темы: Гарри Поттер, мета

---

Все проходит

Автор: gmth

Оригинал: искать на http://www.livejournal.com/community/pornish_pixies/

Спонтанный перевод-настроение.

Не бечено.





NC-17





За три месяца до того, как Поттер должен был окончить Хогвартс, Снейп впервые трахнул его.



Тело Поттера неохотно открывалось ему навстречу, и он сходил в него резкими движениями, прислушиваясь к стонам Поттера в ожидании того момента, когда звучащая в них боль сменится удовольствием. Но когда перемена произошла, она выразилась не в словах, а в том, как едва заметно расслабились мышцы Поттера, и как смягчилось его красивое лицо, принимая выражение почти невинного удивления.Изменения тревожили.



А когда Поттер выгнулся и кончил себе в руку, Снейп понял, что изменилось все.





R



В ночь перед тем, как Гарри должен был покинуть Хогвартс, Северус в последний раз занимался с ним любовью.



Их движения, медленные и сладостные, прерывались долгими паузами, от которых у обоих перехватывало дыхание. Оргазм Северуса был острым и горько-сладким; ион рухнул на постель рядом с Гарри, со слабостью в теле и болью в сердце.



- Я буду писать, - сказал Гарри.



«Пожалуйста» - подумал Северус.



- Не надо, - сказал он.



Гарри нахмурился:



- Почему?



«Не забывай меня».



- Забудь меня, Поттер. Живи своей жизнью. Я больше ничего не могу тебе дать.



- Мне все равно. Я люблю тебя.



Северус смотрел в сторону, пока Гарри не собрал вещи и не ушел.





PG



Спустя шесть месяцев после того, как Гарри покинул Хогвартс, он нашел письмо к Северусу, которое он начал, но так и не дописал. Пергамент был грязным и темным от бесчисленных линий, перечеркивавших слова, которые он хотел сказать, но не смел.



Теперь письмо устарело, и он улыбался, перечитывая его. Северус был прав: он не мог предложить Гарри ничего, что нельзя было найти в постелях многих других, с которыми был Гарри с тех пор. Глупо было думать, что это нечто большее.



Гарри скомкал письмо и выкинул в корзину для бумаг.





G



Каждое утро, когда прибывала совиная почта, в Северусе пробуждалась робкая надежда. Может быть, сегодня придет долгожданное, запоздалое письмо. И каждое утро птицы, подлетавшие к столу преподавателей, приносили ему журналы, вопиллеры и массу другой ненужной корреспонденции, но ни один конверт не был надписан тем мелким, круглым почерком, который он так хотел увидеть.



Но одно утро повторяло другое, и искорка надежды, которую он лелеял, начала угасать



Через год после того, как Гарри покинул Хогвартс, Северус перестал ждать.

@темы: переводы, Гарри Поттер

---

Секонд-хэнд

Абсолютно спонтанный пеервод фика Penelope-Z с чудовищным парингом Гарри/Рон. (До чего я дошла!) Зачем переводила - не знаю, текст не бечен, и я даже не уверена, что его никто не переводил раньше.



Секонд-хэнд



Автор: Penelope-Z (http://www.veela-inc.net/penelope/)

Оригинальное название: His Belongings

<http://www.veela-inc.net/penelope/f...belongings.html>

Перевод: Saint-Olga ([email protected])

Pairing: Harry/Ron

Rating: R

Summary: «Кто ждет терпеливо, тот дождется; и Рон терпеливо ждет каждую из своих вещей».







Кто ждет терпеливо, тот дождется; и Рон терпеливо ждет каждую из своих вещей.



Его игрушки, потерявшие весь лоск, с облупившейся краской, раньше принадлежали Биллу или Чарли. Застиранная мантия досталась ему от Фреда, изношенные джинсы - от Джорджа, рваный свитер - от Перси; и он провел много вечеров, приводя их в порядок, и пальцы его исколоты иголкой. Поначалу одежда ощущается странно; она подогнана по чужим плечам, локтям и запястьям, и хранит чужой запах, и от чужих пальцев пятна на дешевой ткани. Даже его лицо - коллаж из позаимствованных кусочков: волосы отца, глаза мамы, подбородок тети Вирджинии, скулы дяди Томаса.



У Рона рыжие волосы, и он любит укромные местечки, укрываясь от назойливых взглядов в комнатушке под самой крышей, между помпезностью Перси и вульгарностью близнецов. Иногда он боится, что его жизнь всегда будет секонд-хэнд, каждый день - как жмущий узкий ботинок. Его злость принимает форму Норы, становясь темной, пыльной, заплесневелой, в угловатых вмятинах от стулье и столов. Его горизонт сжимается каждый раз, как он смотрит в окно.



Но наступает четвертый год в Хогвартсе, и однажды Рон просыпается - и прозрачные языки воды лижут его нёбо, а морской народ горланит нестройную песню прямо ему в уши. Гарри покачивается в воде, бледный, испуганный, пытаясь справиться с веревками, держащими Рона у столба. И в этот момент он понимает, что Гарри - единственное на всем белом свете, что принадлежит только ему.



А потом - пятый год, и все меняется прежде, чем он успевает хотя бы поцеловать Гарри. Поднимаясь из библиотеки в спальню, Рон сворачивает за угол - и останавливается как вкопанный. Его руки немеют, стопка книг бухается на пол, а он делает шаг назад и бросается бежать, без оглядки, дальше, быстрее. Его руки слепо шарят в поисках чего угодно, стены или стула, чего-то, обо что можно опереться, пока не перестанут литься слезы - но не находят ничего.



Ночью мороз просачивается в окна Гриффиндорской башни. У Рона - «гусиная кожа»; а постель Гарри пуста. Но вместо него здесь - виденная Роном картина: колено Гарри между ног Малфоя, и руки Малфоя сомкнуты на его талии - образ вбит в его память, как гвоздь, не избавиться. И ему ничего не остается, кроме как ждать, ждать и ждать, как всегда.



Шестой год. Все думают, что у Рона есть шансы попасть на этот раз в квиддичную команду. В раздевалке после тренировки он с трудом отводит взгляд от Гарри, который сбрасывает грязные ботинки.



- Как дела у вас с Малфоем? - спрашивает он.



- Никак, Рон. Я не хочу об этом говорить.



У Гарри в голосе - напряжение, но движения плавны и легки, как у танцора. Он сдергивает с себя квиддичную мантию, переступает через штаны и трусы и поворачивается к Рону. Его тело как будто светится; губы медленно двигаются, произнося беззвучную фразу. Может, «Теперь я люблю тебя». А Может, «И ты пока сойдешь».



- Ты уже был в душе?



Рон качает головой; он не знает, почему так трудно стало дышать.



- Рон?



- Да?



- Давай, раздевайся.



Они в душе, и Рон задыхается. Воздуха нет, только вода - повсюду; вода катится по скользкой коже, вода капает с их ресниц, вода заливается в глаза, и только язык Гарри у Рона во рту сухой и шершавый, как у кошки. Он гладит тело Рона, руки двигаются вниз по бедрам, пока не оказываются под коленями. Ладони Рона падают Гарри на плечи, он цепляется за пряди черных волос и забывает о том, что надо дышать.



Кто ждет терпеливо, тот дождется. Рон ждал достаточно долго, и Гарри пришел к нему наконец. Он ощущается немного странно - подогнанный по чужим плечам, локтям и запястьям. Немного поношенный, немного рваный - Рону придется провести много вечеров, приводя его в порядок, и пальцы его будут исколоты иголкой. Он потерял весь лоск, и краска облупилась, а кожа его еще хранит чужой запах; секонд-хэнд, как все в жизни Рона.

@темы: переводы, Гарри Поттер

---

Кто последний в очередь на всю жизнь со Снейпом?

ДЕСЯТЬ парингов, которые вы читаете:



1. Северус/Гарри.

2. Северус/Драко

3. Северус/Сириус.

4. Сируис/Гарри

5. Северус/Ремус

6. Гарри/Драко

7. Северус/Дамблдор

(выйти за пределы одного фэндома можно, я надеюсь?)

8. Гамбит/Эссекс

9. Рауль/Катце

10. Гамбит/Росомаха





ДЕВЯТЬ фиков, которые вы хотели бы написать:



1. «Сказка о ненависти», Lina-sama

2. “The Flight”, Sushi

3. «Последняя радость», Salome

4. “Herzeleid”, Мара из Кошмара

5. «Игра в пряности», Die Marchen

6. «Поцелуй дементора», Seva

7. “By The Rivers Dark”, Kay Taylor

8. “Open Your Eyes”, Blue

9. “Ad Liberum”, Juxian Tang





ВОСЕМЬ человек, с которыми вы хотели бы встретиться:



(вопрос оказался сложным, потому что с очень многими я уже встречалась)



Murbella

Juxian

lilith20gidrich

SwEv

Hellga

Чудик

marsi

koo-koo





СЕМЬ вещей, которые вас раздражают:



1. Everyone Is Gay

2. Slash MarySue-ism

3. Избыточные «сопли в сиропе»

4. Slytherin Sex God Snape

5. Нелогичность и откровенное несоответствие канону без заявления AU

6. Плоские банальные характеры и описания

7. Hurt/Comfort





ШЕСТЬ ваших фандомов:



1. Harry Potter

2. X-Men - Gambit

3. LOTR

4. ПКМ

5. Все, о чем пишет Mez/TDM (мультифэндомный фэндом, простите за тавтологию

6. Эээ… Ветхий завет?





ПЯТЬ пайрингов, которые вы писали/переводили:



1. Северус/Сириус.

2. Северус/Гарри.

3. Северус/Драко.

4. Северус/Ремус.

5. Сириус/Гарри





ЧЕТЫРЕ вещи, которые вы любите в фиках:



1. Сдержанная трогательность

2. UST

3. Тонкий юмор

4. Ангст (куда без него…)





ТРИ песни, которые у вас ассоциируются с фандомом:



1. Metallica - The Unforgiven I, II

2. Saliva - Famous Monsters

3. Краденое Солнце - С новым годом! (спасибо некоторым, которые с большой буквы… Рефлекс - как у собачки Павлова!)





ДВА персонажа, с которыми вы бы с удовольствием переспали:



1. Северус Снейп.

2. Северус Снейп. Второй. (Ну не могу я из остальных одного выбрать, не могу!!!)





ОДИН персонаж, с которым вы бы провели всю свою жизнь:



1. Северус Снейп.



Романтично, непрактично и самонадеянно, я знаю...А ну, брысь с моей койки в дурдоме! Похоже, профессору придется срочно химичить себе философский камень. Потому что иначе удовлетворить всех желающих он просто не успеет...

@темы: авторское

---

Позорище

Где ажурная пена



Автор: Saint-Olga ([email protected])

Rating: PG-13

Pairing: Северус/Гарри

Жанр: romance

Disclaimer: Все - ее.

Сиквел к фанфику Чудика «Это было у моря…»

Из пляжного блокнота. Бездарная стилизация.





Смешно и бессмысленно - слушать, как гудит море в раковине рапана, стоя на скале, о которую разбиваются штормовые, сизо-фиолетовые волны; но старик в насквозь промокшей, облепившей тело одежде держал у уха ракушку и улыбался. Увидевшие его счастливую, юную улыбку могли бы счесть его сумасшедшим, видящим что-то другое вместо бешеных волн и свинцового с пурпуром неба. Но загляни они в его глаза - убедились бы, что взгляд его ясен и чист, без тени безумия, и видит он не неведомые порождения собственного больного ума, а именно бушующее море. Просто для него зрелище это было счастьем.



… Сначала он ненавидел море. Он смотрел на волны, накатывающие на берег, ворочающие мелкую гальку, и ненавидел их - они, невинные, безразличные, на самом деле были ворами, они украли у него любовь. Он вскакивал с камня, бил по волнам кулаками, топтал их, бросался в воду, разрезал ее собой, вздымая тучи брызг, которые казались ему кровью, белой кровью лживого моря - но нанесенные им раны затягивались быстрее, чем он успевал ударить во второй раз, и гнев его не находил выхода. Наконец он падал, обессиленный, прямо в прибой; волны воровато слизывали слезы с его щек, оставляя лишь соль, и от нее каменела гримаса отчаяния, становясь его настоящим лицом.



Но шли годы, и бесполезная ненависть истаяла, а может, ее растащили понемногу волны. Так или иначе, он не мог больше ненавидеть море; и тогда он научился его понимать. Он знал теперь все его оттенки и переливы, слышал его интонации; глядя дни и ночи на его изменчивую поверхность, он будто сам становился морем. И постепенно то, что не мог он понять поначалу, стало ясно, как луч солнца, отразившийся от штилевой глади. Он знал теперь, почему ушедший любил море. Просто потому, что его нельзя было не любить.



Он полюбил море так же, как любил его ушедший - так же, как они с ушедшим любили друг друга. И море ответило ему взаимностью. Волны, забыв жестокие его удары, приносили ему рыбу; ветер согревал его своим дыханием в холод и дарил прохладу в зной. И все чаще после шторма он находил на берегу ракушки, в которых вместо гула моря ему слышался голос ушедшего. Хотя он не мог разобрать слова, но все равно был благодарен морю за этот подарок.



Он всегда ждал штормовые ночи; заранее угадав их приближение, он становился нетерпеливым и беспокойным и бродил по берегу, всматриваясь до рези в глазах в гладкую до поры поверхность. А когда волны грохотали о прибрежные камни, и в небе кипели тучи - он радовался таким часам, как ребенок. Ему казалось, что во вздымающихся валах он видит фигуру в черном.



Говорят, в шторм морской народ подходит к берегу…



Порывы ветра стали резче, и волны достигли невероятной высоты, окатывая брызгами развалины на вершине скалы. Случайный неверный свет мелькал изредка в пустых оконных проемах, вспыхивая искрами в осыпавших их каплях, воскрешая на мгновение те дни, когда замок еще сверкал огнями и был полон жизни. Старик на скале иногда представлял, каким был замок, прежде чем разрушение смяло и искорежило его, как они могли бы жить в нем - он и ушедший. Он ходил по залам, накрытых небом-потолком, где вместо гобеленов на стенах были лишайники, а вместо ковров - мох, и разговаривал мысленно с невидимым собеседником…



Старик засмеялся и отбросил раковину. Он наконец-то разобрал слова в гуле моря, теперь он слышал их и в реве шторма.



Ушедший звал его к себе.



Раскинув руки, старик встал у края скалы и прокричал, заглушая ветер и волны:



- Я люблю тебя!



Он и сам не знал в ту минуту, к кому обращался - к человеку или к морю, а может, к обоим. Но те силы, от которых все зависело, поняли его; и небо обрушило себя в воду, взметнув небывалую волну. В ней старик увидел знакомую фигуру. Не думая больше ни о чем, подчиняясь лишь сердцу, он шагнул вперед.



… Под водой было тихо, так тихо, что тишина эта казалась оглушительной. А еще там были крепко обнимающие руки, и волосы, чуть колышущиеся в неощутимом течении, и лицо, которое он не видел так давно.



Его возлюбленный был теперь моложе него. Он хотел сказать об этом - но тонкий палец мягко прижался к его губам, сменившись такими же мягкими губами. Поцелуй был в точности как тот, самый первый, и он отвечал с той же страстью и нежностью, чувствуя, как вода уносит годы, смывает белое с его волос, разглаживает морщины… И когда поцелуй закончился - а закончился он нескоро - в черных глазах отражался молодой мужчина со взглядом цвета моря.



Море улыбалось.













Current music: Evanescence - Haunted

@темы: драбблы, Гарри Поттер

---

Разбавим зачастившие на голубой картинки. Перепечатка из блокнота... вернее, из ежедневника. Писано (впеременшку с номерами сотовых и прочей информацией) в промежутках между встречами в Москве. Из вселенной "Монетки в одинк кнат". Заодно новые функции опробуем...

С новым счастьем!

С новым счастьем!

обрывок



В щели между шторами темно, будто окно выходит в подземелье. И, наверное, там, снаружи, так же сыро и тянет холодом. Вся защита от слякотной зимы – тонкие переборки стеклопакетов… окна слишком велики, широкие, грубые и неуклюжие по сравнению с готическими стрельчатыми арками Хогвартса…



Не сравнивать.



Исчерна-синее марево наполняло комнату, затягивая мебель в траурные чехлы. Но хорошо, что нет белого резкого света и четких теней – будто попытка сделать заметнее разницу между тьмой и светом. Или просто увидеть что-то незаметное в мягких лучах солнца? Магглы… запутавшиеся в собственных иллюзиях, ищут способы увидеть обратную сторону тайны. А они держали тайну в бестрепетных руках, строили из нее дома, пили ее, дышали ею… отчего воздух маггловских городов так горек?



Магглы… Встать и взять – вместо взмаха руки и Accio, сотни лошадиных сил вместо горсти порошка в камине, косые улыбки неподвижных фотографий, и кнопки поддаются под пальцами…



Драко мог быть взрослее своих сверстников. Опытнее. Циничнее. Но он был ребенком… а детям легче осваиваться в новом мире. У них еще нет привычки подслащивать чай заклинанием, и привычки закладывать книгу полоской из шкуры мантикоры, и привычки левитировать карты, раскладывая пасьянс в помощь раздумьям… мелочи, мелочи.



Ватное тепло, скопившееся под одеялом, не желало отпускать, покрывая кожу тоненьким липковатым слоем, всасывалось под нее, в кровь ленцой, чуть заметной замедленностью движений. Раньше было не так. Раньше мерзлое дыхание стен било по цепким пальцам тепла, стоило только откинуть одеяло. Раньше он вставал первым, с нарочитой суровостью сдергивая покрывала с Драко, хотя больше всего на свете ему хотелось если не остаться с ним в сонном уюте, то позволить Драко побыть там подольше, укрыться от забот в утренней матовой дреме…



Теперь Драко поднимался утром, касался губами его плеча, шептал: «Спи…» - и пауза, будто что-то еще хотел сказать – и, пошуршав одеждой, уходил на работу… «Я работаю в банке. У родственников матери оказалось достаточно ума – или, может, недостаточно гордости - чтобы держать кое-какие вклады в маггловских банках. Немного, конечно, но мне хватило, чтобы выкрутиться. (Он знал, что такое «немного» в понятии Драко. «Работаю в банке» означало «он мне принадлежит».) Так что теперь я – банкир. Похож я на гринготтского гоблина?»



Драко не был похож на гоблина. Драко – тяжелые часы на естественно-грациозно изогнутом тонком запястье, намазанные гелем пряди зачесаны за маленькое круглое ухо с розовой от укуса мочкой, блестящая чернота зрачка из-под ресниц – не имел с гоблинами ничего общего. И, улыбаясь уголками губ в волосы белого золота, он качал головой…



… А сегодня, в выходной, можно было бы продремать до полудня, ощущая сквозь сон другого так неясно и четко, что дышать становилось легко и, казалось, не нужно. «Не разбудить бы…» - его? себя? Но он выбрался из ласкового плена одеял и рук, и теплый воздух терся о невидимый след там, где чуть влажная ладошка Драко скользнула по его груди. Он шел к окну – так же, как Драко шел навстречу ему, только что вышедшему из душа…



…Три с половиной часа. Пар, мыло, шампуни и гели, кожа, растертая и распаренная до цвета королевского пурпура, молила о пощаде… Оказалось, что морщины не так уж глубоки – просто въевшаяся грязь прочертила их резко, как театральный гример. А когда он вышел, Драко – темный силуэт на фоне рассвета, подсвеченный по краю серебром – двинулся к нему, и губы прижимались к губам, а потом стирали блестящие змеистые полоски воды, соединявшие кончики волос с темными заостренным сосками, с началом «дьявольской дорожки», и ниже…



Он шел точно по той же линии, будто видел отпечатки ног Драко на ковровом покрытии, только в обратном направлении – от кровати к окну.



Шаг…



У Драко появилась новая манера – мелкими поцелуями обводить контуры полуоткрытого рта, из которого вырываются жалобные стоны в такт движениям умелых, все помнящих рук.



Не сравнивать!



Шаг…



Драко спал, обняв его, будто прикрывая собой, и возникавшее от этого чувство защищенности было непривычным и – странно – неприятным. Он всегда защищал сам, ощущая спиной опасность удара. Этого ощущения не хватало, и не хватало доверчивого комочка, ткнувшегося носом в бок.



Не сравнивать!



Шаг.



Четыре шага до окна. Он сделал три. Остановился, глядя в прорезь штор на только начинающую сереть заоконную муть. Так были видны всплески фонарей и вывесок, и грязновато-яркое зарево над ними, до горизонта. Все – в узкой полосе между двумя темно-зелеными, сейчас черными полотнищами.



Шторы – одним взмахом рук – в стороны. Шире. Чтобы синий с пятнами неона свет – потоком песка в пролом. Щелкают кольца на гарлине. Взгляд через плечо. Не проснулся.



И можно привыкнуть, можно научиться включать микроволновку и ставить молоко в холодильник, это сложнее, чем жарить сосиски на костре, но все же просто, а вместо зелий у них таблетки, и фармацевтика должна даться ему легко, а глаза скоро перестанут болеть от мигания телевизора, можно даже освоить компьютер, есть курсы, Драко сам был в такой же ситуации, а документы будут готовы через неделю…



Холод стекла под лбом – компресс горящему в лихорадке.



Главное – не сравнивать. Не вспоминать то, чего нет; не искать замену в прошлом тому, что есть в настоящем.



Холод стекла под костяшками пальцев. На мгновение.



- Северус?!!



Он оборачивался медленно. Долго. Драко стоял на коленях в водовороте голубых и черных складок, тревожно вытянувшись, а волосы слева смешно торчали в сторону, клоком. За ним, у двери, так же взволнованно вскинув гриф, стояла гитара – оставленная там, когда он впервые переступил порог этой комнаты, забытая.



- Ничего, Драко. Все в порядке.



Стекла не разбились – ни трещинки – только подребезжали сердито. Сочилось с разбитых костяшек. Текло, щекотало между пальцами. В пустоту на месте крови заползала ноющая тихая боль. А у сердца неторопливо что-то разжималось, онемевшее – что-то, что должно было отойти еще неделю назад – и кололо, как всегда, когда разминаешь затекшее место.



- С новым годом. С новым годом…



И вторила давно умолкшим стеклам тихим гулом гитара.

@темы: драбблы, Гарри Поттер

---

СС/АД

В третьей волне ФакьюФеста много сквиковых для меня вещей. Даже горячо мной любимая Диана Вилльямс не радует - то МПрег, то вообще, Мерлин упаси, СС/АД. Этого паринга в третьей волне вообще имхо многовато. Вкупе с СС/ЛМ, который хоть меня и не сквикает, но все же раздражает. А я зачем-то его читаю - возможно, надеюсь понять, что в паринге этом так привлекает авторов. Мне лично он был бы интересен с психологической точки зрения, но чего я никогда не видела в этом паринге и вряд ли когда-нибудь увижу - так это любви.

Я не верю в возможность любви большой и чистой между Дамблдором и Снейпом. Sub/Dom - вполне вероятно. Учитель/ученик - разве что в Снейповой юности, и то вряд ли. Но любви здесь не ни грамма. И потому меня крайне раздражают фики, в которых автор пятается оправдать поступки Дамблдора по отношению к Снейпу любовью. Как это происходит, к примеру, в His Place .

Поначалу фик, на мой взгляд, очень психологически точен и правдоподобен. Хотя я не люблю думать о Снейпе как о sub и предпочитаю считать истинными другие причины его поведения и отношения к Дамблдору, нежели роль sub в сексуальных и внесексуальных отношениях, но то, что описано в фике, вполне может быть. Но. То, что начинается со слов "Finally shedding his own robe...", смазывает все впечатление. Это - любовь? Вот такие отношения, когда один полностью подчинен другому, находится в его абсолютной и беспрекословной власти, и любая попытка просто возражения карается - любовь? Не верю. А то, чем Дамблдор объясняет свое нежелание давать Снейпу вести ЗоТС, звучит настолько слабо и бессмысленно, что мне, например, непонятно, зачем он вообще оправдывается. Сказал бы, что считает, что так надо - Снейп ему не посмел бы уже возразить. Да и зачем? Ведь Дамблдор его любит. И знает, что для Снейпа лучше. (угрюмое ха-ха)

А! Кажется, я поняла, зачем еще я читаю фики с этим парингом. Ради таких вещей, как Winter Kept Us Warm. Плавно, красиво, честно, искренне, изящно - как медленный балет снежных хлопьев на слабом ветру. Ни слова о любви, и трудно сказать, можно ли назвать это любовью - но что бы это ни было, это настоящее.

@темы: мета

---

Тэкс... Клиент отказывается отправлять посты. Скачиваться заново он тоже отказывается. Ладно. С каррентами для оранжевого что-нибудь придумаем, а посты голубого буду выкладывать по одному-два. Сегодня - самый каррентный:



Уже восьмой день не могу записать фик. Знаю, как все должно происходить, знаю образы и диалоги, наверное, могу просто рассказывать, с ходу, глядя в пространство и как будто читая с внутреннего экрана текст - но записать не могу. То отвлекают. То сама отвлекаюсь, сажусь к компьютеру, но вместо того, чтобы запустить Word, бессмысленно листаю то, что имеется из ФакьюФеста. Если натыкаюсь на плохой фик (каковых там, к сожалению, много) - огорчаюсь и не могу писать. Если нахожу хороший - тоже не могу писать, потому что в голове крутятся обрывки фраз из только что прочитанного, путаясь с моими подснежниковыми поцелуями и гитарным перебором, эхом отпрыгивающим от местами битого кафеля в грязных разводах. Прежде чем писать, я должна хотя бы несколько часов не читать чужих фиков...



Это просто такая своеобразная писательская фобия (позвольте уж назвать себя писателем хоть разок :angel, не знаю уж, моя ли только, или многие ей подвержены: боязнь чистого листа. Я знаю, как будет выглядеть мой боггарт: белый лист Ворда, и мигает в верхнем левом углу курсор... Кстати,когда рисуешь, тоже нет ничего труднее, чем провести первую линию. Даже угадать, когда надо сделать последний штрих и отойти - легче.



И вот я, твердя день и ночь сама себе про золотистый пушок в изгибе поясницы, отливающий красной медью под лучами тусклых свеч, все боюсь нажать на заветную синюю W, а вместо этого - плыву по течению мыслей. И мысли выстраиваются в расплывчатый алгоритм о том, как пишутся фики...



Сначала появляется якорь. Это может быть что угодно - словесный образ, картинка, фраза в прочитанном рассказе, идея, сформировавшаяся в дискуссии... иногда я даже не знаю сперва, что это якорь, но он все крутится в голове, обещая стать названием, или эпиграфом, или сценой, или просто образным оборотом.



И однажды я обнаруживаю, что от якоря тянется цепь - толстые звенья, немного заржавевшие, местами обросшие махровыми водорослями. А на другом конце цепи - текст. И я иду к нему, держась за цепь, которая есть ничто иное, как форма будущего текста, его конструкция - будет ли он от первого лица или от третьего, а может, от второго, и будут ли имена у героев, и будет ли плетение курсива мыслей и прямого шрифта действий. Иногда я ошибаюсь с формой - отпускаю цепь - и тогда текст, уже начатый, оказывается лживым и ненастоящим, и приходится возвращаться и искать форму вновь. Но такое бывает редко.



Обычно я успешно добираюсь до другого конца якорной цепи, но корабля там пока нет - такое вот странное судно, спущенное на воду, не будучи еще построенным, призрак нерожденного. Есть остов сюжета, плавающие вокруг доски образов, свивающиеся в кольца под мягкими толчками воды снасти диалогов и широкие полотнища описаний, обещающие стать парусами. И над всем этим - полупрозрачный, но видимый в отчетливейших деталях корабль, такой, каким он должен быть. А моя задача - собрать его, просмолить борта чернотой строчек Times New Roman 13 на экране и поднять флаг-название. И как бы ясно я не видела призрак будущего корабля - я еще не знаю, каким он будет в итоге, потому что обрывочно всплывающие в голове куски фраз и даже целые абзацы еще не нашли своего единственно верного места.



Последний этап труднее всего. На последнем этапе меня ждет белый лист с мигающей вертикальной черточкой курсора. Но зато, пройдя этот этап, поставив финальную точку, я смогу взмахнуть рукой вслед уплывающему кораблю...



Так бывает почти всегда. Путешествие от якоря к кораблю занимает иногда пару часов, чаще - около месяца. И почти всегда я могу четко назвать якорь и даже вспомнить обстоятельства, соответствовавшие путешествию вверх по цепи. Исключением из алгоритма у меня были, пожалуй, "Сны" - потому что я совершенно не помню, как они писались, "Холодно", с которым я как-то незаметно проскочила этапы "цепи" и "призрака", сразу усевшись за комп, и "Двое", писавшиеся слишком растянуто, чтобы соответствовать алгоритму, и с самого начала выскользнувшие из-под моего контроля. Многие из фрагментов возникали как будто сами, без всякого моего в этом процессе участия - я просто клала руки на клавиатуру, и меня несло, будто я наблюдала за героями и читала их мысли и чувства, а не создавала их сама. Некоторые, одни из самых мне дорогих, были написаны, как ни странно, одновременно с "Холодно", как черновики к предполагавшейся тогда "Рождественской истории" под рабочим названием "Маскарад" - как раз вот в этом упоительном состоянии, когда не ты контролируешь текст, а он тебя.



Так, по крайней мере, это происходит у меня. Так я ощущаю процесс написания... черт, не могу почему-то выговорить слово "фик"... текста, пусть лучше так. И, кроме чистого листа, для меня нет ничего страшнее текста, который не будет написан никогда. Задуманный, но не "увиденный" еще рассказ может полностью преобразоваться, влиться в другой, быть разобранным на образы и сцены - но рано или поздно он обретает плоть или же рассеивается туманом, не став своим четким образом. Если же этого не произойдет - если я вдруг решу почему-то не писать "увиденный" или даже просто ставший "цепью" текст - это... это хуже аборта, потому что он не отторгается, он остается во мне, Представьте себе долгие годы на девятом месяце беременности.



Последнее я прочувствовала именно так, когда во время затянувшегося приступа депрессии решила было порвать все свои виртуальные связи и, соответственно, отречься от слэша. Приняв это решение, я тут же ощутила, как натягиваются "цепи" и набухают фальшивой плотью "призраки" и поняла, что пока я не напишу все полурожденное - я уйти не смогу. Почему? Я же никому вроде не обещала написать задуманное, у меня не заключено договора, это пока лишь фантазия, уплотнение в информационном поле - а вот не могу.

@темы: авторское

---

Давно уже думалось мне: в мире магов к боли относятся очень небрежно. Магглам придется долго залечивать сломанный палец, а магам хватит взмаха палочки. Магглы могут найти спасение от боли, потеряв сознание - а маги могут привести в чувство в одну секунду. Представьте, как влияет это на формирующиеся умы детей. Помните разговоры о том, что игры, с множеством жизней, и воскресающие тамагочи опасны для детской психики, что дети перестают ощущать смерть как нечто необратимое, перестают замечать боль. А если это не игра, а просто часть реальности? Как легко тогда причинить боль, даже не думая о том, как скажется это на том, кому боль причинешь. Как обесцениваются тогда мольбы о пощаде - "мы же все залечим, не реви". Как легко тогда живется малолетним садистам, которые даже не понимают, что они -садисты, которые похожи больше на детей, бьющих щенка просто потому, что он забавно дергается...

@темы: Гарри Поттер, заметки на полях

---

Банально

Заполночный бред, навеянный великолепным, трогательным и нежным фиком Рант "Колосок" Все это на самом деле где-то уже было, и даже название банально до невозможности...



Пишу на чистом листе пергамента одно слово. В верхнем правом углу. Скрипит перо. Закругляю «о».



Все у нас было банально…



Кончик пера окунается в чернила. Блестит фиолетово-изумрудно. И касается самого верхнего кончика вертикальной черты буквы «Б».



Банально.



Черное и белое, зима и лето, ночь и день, добро и зло, преступление и наказание, вина и раскаяние, обман и честность, любовь и ненависть, доверие и предательство, тепло и холод, жизнь и смерть…



а



Вино в бокале на высокой ножке - красное. Или белое. Да хоть зеленое - банально, банально, банально…



Мы, презирающие вас, и вы, отвечающие нам ненавистью.



Вы и мы - кто разделил нас и зачем?



Задавать вопросы, на которые нет ответа…



Волосы, растрепанные ветром, и поцелуй сквозь пряди и смех… не было.



Ленивый утренний секс под теплыми простынями. Не было.



н



Все у нас было… не было у нас ничего. И это тоже банально.



Я - наш, тайно влюбленный в тебя - вашего, и ты, не признающийся во взаимности.



Жар камина… был. Теперь - серый пепел хлопьями.



Ничто не ново под луной…



а



Еще одна банальность.



Вскочить, смахнуть чернильницу, закричать, перебить все бьющееся, разорвать все рвущееся, сломать все, на что хватит сил…



л



Я любил тебя - и это было банально, потому что тебя любили все, то есть влюблены в тебя были все, тогда мы еще не умели любить, и я не умел, но ты был красив, красив как бог, синие глаза и черные волосы, и стройная фигура, ничего оригинального, в оригинальность нельзя влюбиться, ее можно только любить, а в тебя были влюблены, и я, и глупая попытка соригинальничать, сменив влюбленность на любовь…



Запах огневиски.



Ваша бездумная храбрость, и смех в лицо опасности, а пока ты смеешься, она заходит со спины, и ты не слышишь ее мягкую поступь за собственным заливистым, солнечным смехом…



Вернись.



Я впервые прошу тебя. Хочешь, встану на колени? - это будет так избито, но я могу.



Наша хитрость, которая слишком хитра, чтобы не привести хитреца в ловушку.



Звучит глупо.



От частого повторения слова теряют смысл, распадаясь на звуки, и это иногда смешно, а иногда просто никак.



ь



Бред. Штампы. Банально…



Нальем в бокалы богемского хрусталя чай. С бергамотом. Или - вдребезги бокалы, хрусталь - это банально. Будем пить чай из сложенных чашкой ладоней друг друга. Он будет теплым, и вкус бергамота от уголка губ по подбородку и на шее, там, где пролилась струйка.



И медленная, нежная, расчетливая - чтобы продлить удовольствие - любовь на желтом шелке. Или лучше оранжевый?



н



Я обращаюсь к мертвому. Все всегда говорят с мертвыми. Так нам кажется, что они еще живы.



Кто-то это уже сказал, а до него - кто-то еще.



Ничто не ново.



Приди - я не скажу тебе ни слова. Я буду холоден и зол. Я буду ненавидеть тебя, а в следующую секунду - буду равнодушен, а потом - украду салфетку, которой касались твои губы, а потом - утоплю ее в котле с зельем, а потом - напишу тебе письмо и сожгу, а потом оболью тебя презрением… чтобы не быть банальным.



Где-то уже было.



Скрипит перо.



о



С нами не будет.



Нас не будет. Никогда.



Никогда и всегда - две самые большие банальности на свете… мы говорим «всегда» о том, что окончится завтра, и «никогда» о том, что случилось минуту назад.



Банально



Всегда и никогда, вы и мы, жизнь и смерть, тепло и холод, доверие и предательство, любовь и ненависть, обман и честность, вина и раскаяние, преступление и наказание, добро и зло, ночь и день, зима и лето, черное и белое, я и ты…



Ты только вернись.

@темы: драбблы, Гарри Поттер

---

"Игра в пряности"

Я таю... Я упиваюсь каждый словом, образом, я покорно тянусь вслед за мелодией текста, я заблудилась в них и не хочу искать дорогу назад. Я бело завидую, и перебираю слова, которые принадлежат не мне, и мечтаю, что эти образы - мои, что их придумала я, бережно трогая драгоценные детали мозаики. Я влюблена во всех троих - Гарри, Сириуса, Ремуса, у меня на губах от их имен вкус меда, полыни и шоколада, и белое поле там, где обрывается текст, заставляет сердце сладко сжиматься в предвкушении и горько - от нежелания ждать, это как цепочка следов, оброрвавшаяся посреди заснеженной равнины, и никто не шел назад, просто был сделан шаг, а дальше - ничего, загадка, ответа к которой не найти.

@темы: отзывы

---

Почему-то у Роулинг близнецы Уизли отличаются друг от друга только именами. Попробуйте во всей книге заменить "Джордж" на "Фред" и наоборот - разницы никакой. Однако реальные близнецы редко бывают так похожи, чаще всего у них совершенно разный характер, один, скажем, деятельный, а другой - погруженный в себя созерцатель, и т.д. Возможно (это уже чисто мои домыслы), близнецы Уизли используют свое сходство как способ защиты от мира - в семействе Уизли каждый наверняка мечтает о кусочке личного пространства, и близнецы могут видеть возможность получить его, укрывшись за внешней активностью и неразличимостью, под которыми они - разные, и каждый наедине с самим собой.

@темы: Гарри Поттер, заметки на полях

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Шесть чувств

Мне нравится твой строгий вид,

Изысканный, как лист Бердслея,

И руки, чуть дрожа, смелеют,

Обводят контуры твои,

Мой сдержанный, мой черно-белый.



Мне нравится твой сложный вкус:

Вино, лимон, корица, цедра,

Немного горький, очень терпкий…

Гурман, никак я не напьюсь

Тобой, мой пряный, острый, резкий.



Мне нравится твой аромат -

Мелиссы и метели снежной,

Зари вечерней и надежды.

Его вдыхать… тебя вдыхать,

Как фимиам, мой тихий, нежный…



Мне нравится то, что даешь

Ты осязанью – холод стали

И пух на шерстке горностая.

Тобою режу руки в кровь,

Пан-бархатный мой, мой кинжальный.



Мне нравится, как ты звучишь.

Фортепианные аккорды

Возьму уверенно и твердо,

Сыграю в сумерках густых

Тебя, мой замкнутый и гордый.



Мне нравится с тобою быть,

Пять чувств в гармонии с тобою,

И хоть я от тебя и скрою,

Тебе не стану говорить –

Мне нравится тебя любить…

@темы: Гарри Поттер, стихи

---

Weight Of The World

Weight Of The World



Автор: Saint-Olga ([email protected])

Plot Bunny: marsi

Rating: R/NC-17

Pairing: Северус/Гарри

Жанр: Angst/PWP

Disclaimer: Все – ее.

Примечания автора: Экспериментальный фик: и потому, что я впервые писала по чужому плот банню, и по оформлению – это сами увидите. Писался под одноименную песню группы Saliva, откуда и название.



Огромное спасибо солнцу моему, Helga, которая своим потрясающим письмом не дала мне нажать delete и стереть этот фанфик с лица земли, что я собиралась сделать!

@темы: Гарри Поттер, фики

---

Телефон.

Очередная зарисовка. Условно из вселенной моего "Огня в камине".



Телефон.

Маггловское изобретение. Что-то вроде камина, подключенного к сети, только ты не видишь собеседника. Те-ле-фон.

Он стоит на журнальном столике в гостиной. Стоял здесь еще в тот день, когда я впервые сюда вошел. Черная коробочка, белые цифры и значки на кнопках. Трубка, клавиша. Я прочитал инструкцию - он был новенький, рядом лежала коробка, а в ней чересчур тонкая бумага с плохо пропечатанным текстом. Я всегда умел следовать инструкциям. Я знаю, как звонить по телефону, как набирать номер и отвечать на звонок, как вносить номера в память и наговаривать текст на автоответчик... я знаю.

Я не знаю только, кому мне звонить.

Телефон на журнальном столике покрыт тонким слоем пыли. Если смотреть на него сбоку, так, как смотрю я, лежа на диване, то видны мелкие рыхлые пылинки, лежащие ровным тонким слоем. Можно протянуть руку и стереть. Останется полоса чуть поярче.

Иногда он звонит. Редко-редко, раз в две-три недели. Когда он зазвонил в первый раз, я не понял, что это. Неприятный, вибрирующий звук. Я взял трубку и не знал, что сказать. Потом вспомнил виденный однажды фильм: там говорили "Алло". Почему-то зачастило в груди. Мужской глубокий голос попросил позвать Веронику. Я сказал, что здесь нет никакой Вероники. Мужчина извинился, раздался стук пластика о пластик, и мне в ухо ударили гудки.

С тез пор мне иногда звонят. Раз в две-три недели. Попадают не туда. А потом я долго стою и слушаю короткие гудки.

Я протягиваю руку - медленно, словно под водой - беру трубку, смазывая пыль. Подношу к уху. Гудок. Длинный, ровный. Я слушаю его. Внезапно он разрывается в клочья коротких сигналов. Я нажимаю клавишу. Длинный. Нажимаю еще раз, держу: тишина. Отпускаю - гудок. Прижимаю - тишина. Отпускаю - длинный... потом, через пару минут - короткие. Прижимаю, отпускаю, прижимаю... тоже короткие. Только сделанные такими мной. Снова длинный, сам по себе умирающий, рассыпающийся прахом коротких. Снова искуственные короткие, убитые мной.

Я слушаю гудки. И смотрю на бутылочку темного стелка на каминной полке.

@темы: драбблы, Гарри Поттер

---

Об узниках Азкабана и пленниках ауроров

Интересно, даже очень...

В личной переписке всплыл вопрос (которые пришел в голову не мне - к моему сожалению и белой зависти, потому что умный вопрос всегда дорог).

Существует довольно много фиков о Снейпе в азкабане или в лапах ауроров, о том, как его мучили-били-насиловали (пишется, видимо, ради последнего). А вот о Сириусе ничего подобного не попадалось. Его, как представляется, аккуратно взяли под белы рученьки, привели в азкабанскую темницу, ну, кандалы надели, возможно (хотя вряд ли) и оставили страдать антиамнезией. Хотя по логике вещей, если среднестатистического Пожирателя Смерти так отделали, то предателя и убийцу героического мага Питера Петтигрю, а также виновника гибели супер-пупер-Поттеров (кстати, не могу понять, почему они такие крутые-то были, но это тема для другой беседы) должны были... эээ... ну, в общем, плохо ему должно было быть. Очень. Так, чтобы "Потерять и Найти" отдыхало (хотя это так, цветочки на самом деле...)

@темы: Гарри Поттер, заметки на полях

---

Аушный плотбаннь (предположительно NC-17)

(Который я лично очень четко вижу в исполнении Juxian )

Общая зарисовка реальности: развратный Рим в амазонской обработке, с отзвуками Эллады и Спарты. У власти женщины. Мужчины исполняют роли поваров, прислуги, если надо, пушечного мяса, воспитывают детей и, разумеется, ублажают жен/хозяек. Некоторые из них вполне уважаемы, их даже допускают в собрание и позволяют высказываться. Есть так же своего рода гетеры, образованные мужчины, пользующиеся всеобющим уважением.

Но есть и наложники, и рабы.

Главным развлечением для развращенных и пресыщенных гражданок "Рима" являются так называемые "бои". В огромных залах или на открытых небу, устланных коврами аренах совокупляются мужчины. Рабы, пленные варвары... короче, "гладиаторы страсти". Встречаются также бывшие граждане "Рима", оказавшиеся неспособными к исполнению мужских обязанностей - импотенты и гомосексуалисты. Их благородные "римлянки" согласны терпеть лишь на арене "боев". Иногда, для остроты, к ним добавляют животных или "недостойных" женщин.

Это мир. Теперь паринг и сюжет. С сюжетами у меня, как всегда, проблема: их слишком много. Хорошо хоть, все Snape-centered, сужает круг. Наиболее подробно я рассматривала вариант "Снейп-"гладиатор", с него и начнем:

Снейп/Гарри (с чего все и началось). Оба - варвары, из враждующих племен, когда-то бывших одним, но расколовшихся. В "обстановочке" мальчик сначала щетинится, поливает Снейпа грязью, устраивает ему гадости, тот отвечает тем же, но в более спокойной и хитроумной манере, потом оказывается, что они - самые близкие друг другу люди в этой каше языков, племен, отношений... бла-бла-бла. Дальнейшее развитие сюжета на совести автора.

Снейп/Драко Традиционная линия "учитель-ученик" в нетрадиционных обстоятельствах. Драко - что-то вроде "принца", сын вождя, немного избалованный подросток лет 14 (гы, педофиличка старая!), Снейп - его воспитатель или же просто шаман/жрец/мудрец/советник, чувствующий себя обязанным воспитывать мальчика и защищать его, насколько это в его силах и даже сверх того.

Снейп/Люпин Снейп. Одиночка, усталый, пытающийся бороться с судьбой скорее по привычке, чем по желанию, "гладиатор". Люпин - только что доставленный новичок, который кажется ему в чем-то необычным, ведет себя не так, как другие новенькие. Заинтересовавшись, Снейп оживает, начинает сходиться с Люпином, и постепенно выясняется, что тот - оборотень, что его взяли сразу после полнолуния, а когда придет пора очередного превращения, его, скорее всего, убьют... финал опять же дарю автору.

Также мелькали варианты:

Снейп-"гетера". Образован, умен, уважаем, спать со "знакомыми" и "друзьями" не обязательно - не жизнь, малина! В этом варианте рассматривался паринг Снейп/Блэк - гетере дарят "дикого" варвара, которого Снейп "приручает", но его привязанность к "игрушке" становится заметной, что вызывает неудовольствие у "друзей" и общества.

Снейп-"римлянин". Этакая "старая дева", брат влиятельной особы, которая, зная о "несостоятельности" брата, то есть его неспособности спать с женщинами, все же не стала отдавать его на "бои". Сорок лет взаперти, книги и зелья для своего удовльствия, в основном лосьоны и прочая косметика, которая пользуется популярностью у горожанок. Впереди - ничего иного. И вдруг... Случайная встреча с мужем знакомой сестры. Или на камерном "бое", на который допустили и мужчин, "гладиатор" вдруг ожег его взглядом, и он понял - все, пропал... Вариантов много. В качестве паринга я предполагаю Блэка, Люпина, возможно, Малфоя или оригинальный персонаж.

У меня все. Но версий можно придумать еще миллион и одну, было бы желание.

@темы: Гарри Поттер, plot-bunny

---

Ночью, уже где-то на грани бодрствования и сна, пришел ко мне такой вот плотбаннь-не плотбаннь... странное что-то.



Большой город. Мегаполис. Вроде Нью-Йорка. Богатые кварталы, кварталы среднего класса, кварталы для балансирующий на грани нищеты...

И - "Двор Чудес", как у Гюго. Мелкие воры, нищие, дешевые проститутки. Живут в картонных коробках и остовах машин на свалках. На первый взгляд - равномерно серая (вернее, грязно-черно-коричневая) масса отбросов общества. Но и среди них есть деление. Есть воры, шарящие по карманам в бедных кварталах, забирающиеся в комнаты дешевых меблирашек. В богатый квартал их просто не пустя, люди среднего класса брезгливо отшатнутся, но здесь они - практически элита. Хотя те, кто к ним не относится, не всегда хотят это признавать.И - нищие. Грязь и увечья.

Среди нищих:

Большая семья ирландского, по всей видимости, происхождения, безумно гордящаяся тем, что старшие сыновья входят в группировки выше рангом и уже не живут на свалках - "У Билла даже есть своя квартира, да!". Уизли.

Мальчик-сирота, который после смерти родителей должен был бы жить с родственниками матери, но сбежал от них в поисках романтики. Время от времени он возвращается к ним, отъедается и приходит обратно на свалку. Гарри.

Девочка, которая выжила в автокатастрофе, но не помнит, кто она и откуда. За то, что она чистюля, много знает (потому что, видимо, училась в школе) и явно "не этого поля ягода", дети ее дразнят. Гермиона.

Заросший полубезумный старик по прозвищу Сказочник, к которому относятся хотя и с некоторой иронией, но уважительно и даже по-своему любят за то, что он рассказывает удивительные истории. Дамблдор.

Отсидевший вор, у которого огрубели руки, так что он не может больше щарить по карманам. Зарабатывает тем, что уводит собак у хозяев, а потом возвращает за вознаграждение. Сириус.

Среди воров:

Глава воров, по прозвищу Бессмертный Змей, изуродованный жизнью и людьми до неузнаваемости, но продолжающий держать свою банду в кулаке (огнем и мечом) и таящий далеко идущие планы - подмять под себя нищих. Волдеморт.

Опустившийся бывший жиголо, сам ничем не занимается, живет на то, что зарабатывает жена-проститутка и банда подчиняющихся ему малолетних карманников и попрошаек, среди которых - и его сын, который иногда, когда отец поколачивает его тростью, сбегает к нищим. Люциус. Нарцисса. Драко.



Все. Это то, что я вспомнила, когда проснулась.

@темы: Гарри Поттер, plot-bunny

---

Я сегодня произвела некоторые подсчеты (чтобы не облажаться, как с Люциусом) и ужаснулась. Снейп в пятой книге говорит, что он преподает 14 лет. То есть он начал преподавать в тот год, когда погибли Поттеры. (И когда он, по одной из версий, пришел к Дамблдору. Кстати, кто-нибудь может точно сказать, Снейп ли рассказал Дамблдору о замышляющемся покушении на Поттеров и когда именно Снейп перешел на светлую сторону?) Ему было 22-23, и в школе учились те, кто был на первом курсе, когда он был на шестом! Они вполне могли помнить его и то, как к нему относились в школе. Представьте: молодой человек, без педагогического образования (которого вообще никто из преподавательского состава в Хогвартсе, похоже, не имеет), в стрессовом состоянии (уйти от Темного Лорда, когда тот в зените славы! Обратиться за помощью к человеку, которому он и раньше не очень доверял и который не раз подводил его!), в школе, с которой связаны не лучшие воспоминания, ведет предмет, котррый мало кто любит и который чреват взывами и другими опасностями, у пятнадцати-семнадцатилетних "деточек", которые помнят, что в свое время герои школы о него чуть ли не ноги вытирали! И кто после этого посмеет критиковать его манеру преподавания?

@темы: Гарри Поттер, заметки на полях